[+Aia]

Название: Сеул.
Статус: 34 листа. ЗАКОНЧЕНО.
Авторы:  +Aia,  D-I-E
Персонажи: Джеджун, Юнхо.
Пейринг: Юндже.
Жанр: ПВА (с)
Примечание: Трава наша, наше АУ, ООС, а мальчики не наши. Авторы не претендуют ни на героев, ни на достоверность, ни на адекватность своих фантазий.

Вытекающие все из Нью-Йорка и Сан-Франциско.

запись создана: 08.05.2013 в 22:54

Comments

[Ingirieni]

[CassiLyu]

Глпый Дже ТТ Не мучай и себя и ЮнХо ТТ
а ведь ночка такой страстной выдался... И атк красиво всё было..
а на тро ТТ Дже... Бедный ТТ так больно за них

[P L N]

Офигенно.. ❤❤❤
Я так искренне сопереживаю, удивительно, какие эмоции может вызывать история..
Авторы, я вас люблю..!

[+Aia]

В итоге на репетицию Джеджун явился с таким серым оттенком кожи, который даже BB-крем исправить не смог, разве только покрасневшие глаза хорошо скрывались за темными очками и голос пока не предавал. Юнхо по-прежнему вел себя дружелюбно-хозяйски с коллегами и отстраненно-холодно с Джеджуном. Кажется, он не собирался больше поднимать животрепещущий вопрос, кажется, он все понял и решил принять выбор Джеджуна.
А на съемках шоу было два разных Юнхо.
Веселый, задорно смеющийся, открыто (пусть и по сценарию) отвечающий ведущим. Беззлобно подкалывающий Джеджуна. Яркий, энергичный, неповторимый на сцене, выкладывающийся на все сто, даже пританцовывающий во время забойного припева. И другой - когда камеры выключились, а пятичасовая съемка закончилась. Совсем другой. Не уставший или замученный. Просто другой.
- Вы собираетесь сохранить этот творческий дуэт?
- Нет, не думаю. Это был чудесный опыт, но он хорош лишь для одного раза, мы с Джеджуном самодостаточны, не нужно мешать друг другу.
Когда через неделю передача выйдет в эфир, многие фанатки будут утопать в слезах.
- Спасибо. - перед тем, как выйти из студии, Юнхо поблагодарил каждого, пожал руки мужчинам, поклонился женщинам. Джеджуну он тоже чуть кивнул головой. - Удачи. - и все, что осталось на память - бездна черной тоски в его глазах, которой он позволил проявиться лишь на мгновение.
Джеджун, утонув в этой пропасти, неосознанно протянул к Юнхо руку и замер, не понимая, что хотел сделать. Очнулся лишь, уцепившись за чужой рукав.
- Спасибо. - мысленно одернув себя, отцепился от чужой одежды и низко поклонился мужчине.
Он был предельно вежлив, вежлив и холоден. Ледяной принц рядом с источником вечного счастья и тепла.
Отвернувшись, он принялся благодарить тех, с кем работал. Он знал, что ему еще нужно будет высидеть вечеринку сотрудников. И уже заранее решил, что ускользнет раньше, потому что один разворот на сто восемьдесят градусов от черной бездны потребовал нечеловеческих усилий и сил.

Позднее Юнхо снова ждал его на стоянке, правда не веселиться предлагал на этот раз.
- Поговорим? Напоследок...
Джеджун испугано дернулся, огляделся по сторонам и, чуть замешкавшись, спросил:
- Здесь?
- В машине. - уточнил Юнхо и открыл дверь своего джипа с тонированными стеклами.
Следовало отказаться, пройти мимо, но Дже эгоистично хотел растянуть эти последние мгновения, когда сможет говорить с ним на равных, не употребляя уважительных приставок. Он шагнул к машине, залез в открытую дверцу и уселся на сидение, очень вовремя, потому из-за угла стоянки как раз показалась толпа, весело обсуждающая, где лучше продолжить гулянку.
Хлопок двери отгородил их от всего остального мира.
- У меня дома. - сказал тогда Юнхо и лихо повернув ключ зажигания, вырулил со стоянки, как будто куда-то опаздывал.
Джеджун отвернулся к окну и молча смотрел на пробегающие за окном огни ночного города. Он давно привык ложиться под утро, и сейчас сна не было ни в одном глазу, несмотря на общую усталость.
Ехать домой к Чону он почему-то совсем не боялся, посчитав почему-то, что Мария будет там, ведь жадно вчитывался пару дней назад в новости о том, что супруга Чона-ши вернулась из Европы.
Но, конечно же, ее в квартире не было, она вообще там ни разу не появлялась.
- Сначала я просто хотел спросить у тебя кое-что... - заявил Юнхо, пропустив Дже в дом. - А потом подумал, что нам неплохо бы выпить. Да, это еще не все, нам еще предстоит много интервью, может быть и шоу, если ты согласишься, если продажи будут удачными - нас будут приглашать. Как бы я ни горел желанием видеть тебя сегодня в последний раз - так не получится. Сам понимаю. Чего тебе налить?
- Виски. – ответил Дже. – Думаю, чарты на ближайшие пару месяцев точно наши.
Он озирался по сторонам, не замечая, насколько с явным интересом это делает, осторожно касался рамок фотографий на стеллаже, будто и нет между ними напряженности.
- Только я не знаю, как выпивка должна помочь разговору? Собеседник под градусом из меня не очень, а ты ведь поговорить хотел.
- Никто не просит тебя напиваться.
Юнхо хмыкнул, наполняя бокал крепким напитком.
- Держи. Если честно, я уже передумал разговаривать, точнее - задавать вопрос. Просто хочу провести с тобой немного времени... без работы. Действительно последний раз. Чтобы последними о тебе остались приятные воспоминания. Чтобы в следующий раз, когда мы встретимся где-нибудь на шоу, я смог нормально тебе улыбнуться. - он перевел дух, налил и себе виски, чокнулся бокалами и добавил перед тем, как отпить: - Когда-то мне хотелось с тобой войны, но это желание быстро прошло, теперь же я изо всех сил хочу сохранить мир. Не сердись на меня, пожалуйста, если я что-то сделал не так.
Джеджун грустно улыбнулся. Юнхо хотел подсластить горькую пилюлю.
- Хорошо... – тихо отозвался он, но слишком сильно сжал бокал и слишком рьяно решил отпить из него, так что половина вылилась вдоль горла на ворот дизайнерской кофты.
- Ну что ж ты!... - Юнхо сам чуть не поперхнулся, когда это увидел. И хотел было помочь, но остановил себя мысленно и лишь протянул Джеджуну полотенце. - Ты сегодня очень круто отработал. - надо же было что-то сказать.
- Не хотел подвести звезду.
Джеджун взял полотенце, приложил ткань к мокрой коже, глядя собеседнику в глаза едва ли не впервые с того раза, когда чуть не попрощался с ним навсегда.
- Ты ведь четко дал понять, что от меня ждешь.
Второй глоток получился более удачным - Джеджун без потерь смог допить до дна, затем протянул пустую емкость в сторону мужчины с безмолвным требованием налить еще. Он не собирался ложиться спать трезвым.
- Все-таки решил напиться?
Обновив его виски, Юнхо прошел к столу, оставив алкоголь в своем бокале лишь на донышке.
- Пф. Как же непросто-то. Вроде бы планировал одно, а выходит совсем иначе. Теперь даже сказать нечего, кроме как "ты все-таки такой красивый". Но зачем это? – он поболтал алкоголь по дну и рассмотрел внимательно, будто там мультик показывали. – Очень красивый, даже сейчас, когда самому сложно, когда сам не знаешь, что делать.
Полотенце выпало из рук Дже, упало на пол, легко соскользнув вдоль тела певца, но не это заставило Джеджуна вздрогнуть.
- Ты ничего не знаешь. - тихо сказал он, садясь на близстоящий диван, на самый краешек, будто еще не уверен, хочет ли тут оставаться, сможет ли.
- Угу, не знаю. Но я напишу тебе еще десяток песен. И будь готов в каждой строчке слышать крик моего сердца. Ты все еще тут, но я уже тоскую. Невероятно. - последний глоток виски оказался во рту Юнхо.
Вот тогда парень вжался в диванную спинку, поглядывая на собеседника исподлобья, решая отчего-то, что тот решил его позлить.
- Ты решил поиздеваться надо мной? Напоследок сказать такое, а потом делать вид, что молчал? Это из-за той ночи?
Вопросы посыпались из него, как крупа из порванного мешка и нотка несдержанной истерики, которую Джеджун подавлял уже который день, наконец выползла наружу.
- Где ты видишь издевательство? Хотя да, ты прав, это все, - Юнхо всплеснул руками, - одно сплошное издевательство! Я хочу целовать тебя, шептать тебе на ухо, как ты с ума меня сводишь, обнимать тебя, чувствовать тепло твоей кожи ладонями, а вместо этого сижу и развожу демагогию, потому что, видите ли, иначе нам никак! Да уж... никак.
- Да пошел ты!...
Кажется, их отношения медленно, но верно возвращались к отправной точке.

[+Aia]

- Ты сам этого не захотел, а теперь говоришь, что... что-что? Передумал?! - Джеджун вскочил, глядя на Юнхо в упор, сейчас он ничего не боялся, сейчас уже стало некогда бояться. - Или все, или ничего, разве не этого ты хотел? Так и только так?
- Чего я не захотел? - Чон прищурился. - Бросить все ради тебя? Быть с тобой? Любить тебя? Я этого не хотел? Или я тебе недостаточно ясно это предлагал? Ты вообще когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят? Или ты слушаешь только свою чумную голову, которая САМА не знает, чего хочет. - тут и он медленно поднялся. И надо сказать, сделал это угрожающе. - И не повышай на меня голос. Я тебе даже не парень, чтобы ты мне истерики закатывал. И ТЫ, между прочим, от этого отказался.
- Да, отказался! Потому что я не могу выбирать между отношениями и сценой! Я прекрасно понимаю, что меня бы уничтожили, если… черт!
Джеджун приложил ладонь ко лбу, скрывая глаза, помутневшие от накативших слез. Юнхо был прав - он закатывал истерику, закатывал, как никчемный подросток.
- Я трус… мне чертовски страшно проходить все это снова… - выдохнул он сиплым голосом, стараясь сглотнуть комок, что застрял посреди горла и мешал дыханию.
Юнхо шагнул к нему, порывисто обнял и прижал к себе.
- Я не хочу... не хочу отпускать тебя так просто... Джеджун, я знаю, как это будет сложно - нам с тобой... но без тебя... без тебя я больше не хочу.
Дже не вырывался и не рыдал, он лишь мелко вздрагивал, стараясь удавить в себе истерику. Он не понимал, почему этот мужчина так зациклился на нем, если проще было выкинуть его из своей жизни.
- Если все всплывет, тебе будет еще хуже, чем мне. Ты понимаешь? - он спрашивал неуверенно.
- А ты понимаешь, что я люблю тебя, Джеджунни? - Юнхо чуть отстранился - он должен был видеть его лицо - сказать это, глядя ему в глаза, где зрачки спрятались за пленкой слез. - Люблю... Ты не чувствуешь?...
Парень покачал головой, он целиком уже шатался, измотанный этими эмоциональными аттракционами, круглосуточными репетициями, недоеданиями и почти полным отсутствием сна.
- Не любишь. Тебе кажется.... Просто я красивый. Ты просто хочешь то, что все хотят, только для себя. Кюхен был такой же. Он тоже не оставил мне выбора и это плохо кончилось, для него еще хуже, чем для меня. Я не хочу, чтобы тебе пришлось узнать, как это, когда тебя ненавидят те, кто еще вчера, казалось, боготворили. Каково, когда тычут пальцем на улице и шепчут «педик»... Ты прекрасно устроил свою жизнь, со мной все изменится. Все знают, что я гей. Если находиться со мной слишком близко - пойдут слухи. Сперва покажется, что это ерунда, но потом спонсоры, кто раньше хлопал тебя по плечу, будут брезговать подать руку... Я знаю, как это бывает…
Джеджун закусил губу с силой, когда сморгнул слезы и уже осознанно посмотрел Чону в глаза.
- Этот мир не готов к нам, Юнхо. А я не готов отнять тебя у мира.
Мужчина обессиленно разжал объятие.
- Дже, ты правда так думаешь? Ты действительно ТАК думаешь? Что тебе нужно, чтобы ты... верил мне? Еще двадцать восемь песен? Признание со сцены? Не надо жалеть мою карьеру, Дже, я сам ее построил, сам могу и разрушить. Мне повторить тебе о том, что недолго-то мне еще петь? Я не собираюсь делать этого до пенсии, как Чо Хан Чжо, я планирую уйти красиво и со скандалом, как настоящая рок-звезда, Дже! Я понимаю, что ты жалеешь свою работу. Но я скрываю свою ориентацию уже много лет, у меня связи, деньги, все, что хочешь, куча своих людей во всех возможных СМИ, людей, которые будут молчать до гроба, лишь бы их семьи питались за счет моего кошелька! Джеджун, да у меня даже есть дублер! Парень, который живет с Марией. Или ты думаешь, почему никто до сих пор не пронюхал?
- Ты предлагаешь купить мне будущее?
Джеджун с грустью смотрел на него, опустив руки и сжимая их в кулаки до онемения в пальцах, лишь бы не сорваться вновь.
- Считаешь меня совсем никчемным? Это всегда было моей мечтой, Юнхо! Петь на сцене я мечтал с детства! Я к этому упорно шел. Сам, что бы ты ни думал. Но я больше не хочу сосать, чтобы это исполнилось.
Яд возвращался в его слова, неконтролируемо проникая и во взгляд.
- Хочешь, чтобы я возненавидел себя? Я уже ненавижу. Я спровоцировал слухи, от которых фанаты и СМИ разве кипятком не писают, стараясь подловить нас на чем-нибудь... - Дже перевел дыхание. - Я скажу тебе это один раз. Я люблю тебя. Я не знаю, как это произошло, но, видимо, мне на роду написано выбирать не тех парней. И я не хочу отпускать тебя, но я так люблю тебя, Юнхо. - глаза Джеджуна снова стали несчастными, излучая мягкость и то чувство, от которого он столько прятался. - И не хочу ненавидеть потом за то, что ты сломал мою мечту из-за своих желаний.
Юнхо ненадолго онемел от его откровения.
- Хорошо, иди. Иди к своей мечте, Дже, раз так. Хватит уже. Я сам устал от этой своей пластинки и от этих разговоров, но у тебя всегда есть мой телефон.
Тогда Дже поцеловал его в щеку, не мог не поцеловать, эгоистично желая унести с собой хоть что-то теплое из этой встречи.
- До свидания. - прошептал он, выдавая тайное - надежду еще увидеться.
Не завтра, может даже не в этой жизни, но обязательно снова испытать момент близости, даже не сексуальный, а просто когда тепло с кем-то быть рядом.
Из квартиры он уходил на автопилоте.
Кажется, его снова подловили фанаты, от них не сразу удалось скрыться, ведь привез его сюда Чон, а такси Дже вызвать не догадался.
Он завернул от увязавшихся за ним девчонок в первый попавшийся более-менее приличный клуб. И снял там VIP комнату.
Он поддался тому, чем обычно был грешен еще в первый виток своей карьеры. Много алкоголя и симпатичный мальчик.
Сейчас было все равно – как, где и с кем, главное - это отвлекало от реальности, где чертовски сексуальный, занявший ум, запавший в душу и поселившийся в сердце мужчина остался где-то далеко за спиной.

После той ночи они виделись еще много раз, но уже никогда без свидетелей, никогда в квартире Юнхо, никогда не говорили по душам, никогда не смотрели друг другу в глаза дольше, чем пару минут.
И, кажется, Юнхо мстил.
Он записал альбом, который впоследствии критики назовут лучшим, включающий множество забойных хитов, ядрено-жестких, с откровенными текстами.
"Зачем ты меня бросила, дурочка?"
"Никого лучше меня у тебя не будет."
"Ты всегда будешь рыдать, вспоминая наш последний поцелуй."

[+Aia]

Там же был и знаменитый "Keep your head down", поставивший на колени половину слушательниц и даже там они умудрились услышать тему любви. Что уж говорить о следующей по крутости "Catch me", там у всех сорвало крышу.
Юнхо обскакивал Джеджуна последующие года три, спихивал его с верхушек чартов, собирал бОльшие стадионы, отбирал награды прямо из-под носа. Дже всегда был на вторых ролях, наверное, потому, что в злости и откровенности Юнхо почти на грани фола (одну из песен он вообще назвал My J - и скандал был тот еще, все помнили тот потрясающий дуэт, а когда в припеве Юнхо не совсем разборчиво шептал обращение "мамочка", многие думали, что им просто с дуру послышалось) - на этой грани он был честнее, востребованней, выкладываясь не на сто или на двести - на все тысячу, как будто хотел совершить невозможное и прыгнуть выше головы.
Конечно, он по-прежнему не забывал и о своей благотворительной деятельности, участвовал в жизни государства чуть ли не напрямую.
А потом вдруг... пропал.
Почти пять лет прошло с того злосчастного года, где имена Кима Джеджуна и Чона Юнхо красовались на новеньком диске рядом.

В этот вечер Джеджуну исполнялось тридцать, толпа лиц собралась поздравить его в снятом по такому случаю клубном баре, где ценник переваливал за грань разумного даже на обычную воду. Но юбилей того стоил; глядя на собравшихся, получая поздравления, Джеджун понимал, что наконец-то прочно стоит на ногах, что того парня, который был знаменит скандалами и ориентацией, больше нет.
Так же, как ярких выбеленных волос и откровенных нарядов.
Того парня сменил этот, с волосами модного нынче красного оттенка, синими линзами в глазах. Этот, известный своими балладами, от которых рыдали все женщины Кореи и ненавидели все мужчины, ведь до таких высот не допрыгнуть.
Он смотрел на известных продюсеров, на представителей разных компаний, на цветы, присланные со всей страны. На звезд, популярных и начинающих.
Он стал здесь своим, ему простили многое, пустили в узкий, когда-то недосягаемый круг.
- Поздравляем!... - доносилось то тут, то там.
И Джеджун чувствовал себя счастливым.

Когда он вышел с черного хода на задний двор клуба, вдохнул ночной воздух и отпил из своего бокала, он все еще был счастлив, пока не проверил телефон.
Множество сообщений с поздравлениями даже от малознакомых.
Но от Него ни строчки.
Джеджун и не надеялся на многое, но эгоистично хотел получить хотя бы пару слов в такой день.
Юнхо не пропускал ни одного дня рождения Дже, всегда присылал ему хоть какой-то привет.
- Ты серьезно что ли? – тут вывалились из клуба две длинноногие ведущие. Одна прикурила, вторая во все глаза на нее смотрела.
- Я тебе говорю, завтра все новости взорвутся.
- Вот ведь... жуть какая. А сколько ему лет?
- Тридцать семь.
- Так рано, а уже рак...
- Я слышала, он давно ждал.
- Жалко мужика, он много для нашей музыки сделал.
- Рок-звезды так и должны уходить...
- Нет, ну не в тридцать семь!
Джеджун выронил бокал, привлекая к себе внимание двух девушек.
- О ком ты говоришь, Мин Ён?
Он стоял идеально прямой, вытянувшись с струну, словно на старте - вот-вот и сорвется, только куда не понятно.
- А?
Девушка смутилась - новость была известна только ей, а она ее уже так растрезвонила.
- О Чоне Юнхо...
Широким шагом пройдя по осколкам стекла мимо смутившейся ведущей и ее коллеги, не замечая, какими глазами они его проводили, Дже нырнул в толпу людей и биты музыки, прорвался сквозь них к центральному выходу.
Там миновал журналистов.
Кажется, он что-то орал, набирая запомненный наизусть номер.
- Он не мог… он не мог!
В трубке ответил ему голос Марии.
- Алло?
Джеджун запнулся.
- Мария... Мария, где Юнхо? - он уже бежал по улице, забыв о пальто и автомобиле, не то что поздороваться или представиться.
- Дома. Но он спит.
- Как? Мария! Ты не врешь? Скажи, что не врешь!
Джеджун выбежал на дорогу, наперерез такси.
- Я не вру. - она чуть помолчала. - Ночь ведь. У тебя что-то срочное? Я бы не хотела его будить.
- Я сейчас приеду, скажи – куда! И я приеду.
До Дже только дошло, что Юнхо уже сто раз мог сменить квартиру. Он мог быть даже не в Сеуле, если на то пошло.
- У нас дома. - уточнила жена и чуть вздохнув, будто сомневалась, продиктовала адрес.

На пороге он возник запыхавшимся, тяжело дышал, давил на кнопку звонка, все еще сомневаясь, желая убедиться своими глазами. В его волосах запутались снежинки, которые внезапно полетели с неба, заставая Джеджуна в пути. И он дрожал, но не от холода, а от страха, боялся, что все ложь, боялся, что Мария обманула.
- Джеджун? Заходи... - открыла ему хозяйка дома, приветливо кивнула и сразу же спросила: - Ты уже знаешь? Потому ты приехал посреди ночи?
- Где?...
Джеджун схватил ледяными пальцами руки женщины.
- Где он?
Прозвучавшее в голосе отчаяние можно было потрогать. Он не слышал и не хотел ничего знать, кроме одного.
- Где Юнхо?!
- Он в спальне. Я ему сказала, что ты едешь, он что-то пробурчал... снотворное не так просто перебить. Но проходи. Разувайся и проходи. Мы как раз вчера говорили о тебе. Химиотерапия делает его таким... откровенным.
Джеджун уже сделал шаг в глубь дома в попытке отыскать ту самую спальню, но слова Марии остановили его.
- Химиотерапия? - он знал и одновременно с этим будто не понимал значения этого слова, глядя на женщину пустыми глазами.
Та показала ему путь рукой.
- Вверх по лестнице, сразу налево. - и пожала плечами, мол, ну да, химиотерапия, обычное дело.
Юнхо действительно спал. Несмотря на большую кровать, забился куда-то в угол, обнимая подушку. И в смешной вязаной шапочке на выбритую голову выглядел почти младенцем.
Вот только не бывает у детей таких усталых лиц.

Только сейчас Джеджун наконец-то вдохнул.
Это был его Юнхо, похудевший, но не подделка, точно он. Он скинул пиджак прямо на пол. И не думая о том, что скажет Мария, если вдруг зайдет, залез в постель к спящему мужчине. Осторожно обнял его, чувствуя, что он дышит в его руках.
Джеджун еще долго прислушивался к его дыханию, глотая беззвучные слезы, трогал грудную клетку со стороны, где билось сердце, смотрел на чужой и такой родной профиль, пока не провалился в темную яму сна.
Но и во сне он не мог поверить в то, что все-таки Юнхо жив, все-таки судьба снова показала, что любит его, такого дурака, за что-то и подарила еще один шанс.

[Однохвостая]

Отличный вариант, чтобы проснуться в аэропорту, почитать-взбодриться, разрыдаться и во время регистрации пугать дядек-тетек своими красными глазами, хлюпающим носом и дрожащими губами... ТТ.ТТ
Нет, я люблю авторов, но иногда вы жестоки ТТ__________ТТ
Держу кулачки за ЮнДже и Юнху в частности >.<

[+Aia]

Однохвостая, солнышко, не серчай только)
Все хорошо же будет)))

[Ingirieni]

Нет слов - одни эмоции. Хорошо,что есть время обновить макияж перед работой.
У них же точно все окей будет, да?

[+Aia]

Ну, конечно будет!

[Katzen Zungen]

Как вы меня напугали!

[+Aia]

Опасные авторы у вас

[Katzen Zungen]

+Aia, да ужас просто!

[Однохвостая]

+Aia, я не серчаю, я люблю авторов
И Юнхо с Джеджуном люблю Т.Т
А у авторов местами опасная фантазия ==
Но я все равно их люблю

[CassiLyu]

ааа... как же интересно что же дальше ТТ
Спасибо авторм за проделанную работу *__*

[ASTORIYA]

[ASTORIYA]

Иду на рекорд. 10 предложений прочитано.
Поговорим о смертных грехах?

[+Aia]

- Джеджун? Джеджун... - раздалось над ним с утра, когда Юнхо пришел в себя и с трудом, но понял, кто лежит с ним рядом. - Дже, проснись? Откуда ты тут?
Парень резко проснулся и сразу вопросил, будто не будет уверен, пока Юнхо ему сам не скажет:
- Ты жив?
- Вроде бы... пока еще... - обалдел Юнхо и рухнул на подушку.
Дже еще долго молчал, смотрел на него, как не верил, а потом его прорвало.
- Они... они сказали, что ты умер, они говорили, что так и должно быть, но так не должно быть, ты не поздравил меня! А они говорили, что ты умер. Умер! Но ты должен был, должен поздравить... я, я не знаю, что тогда случилось. - в тот момент Джеджун стал настолько прежним собой, словно время повернулось вспять. - Я не мог тебя потерять насовсем. Ты же даже меня не поздравил…
Он скрыл лицо за ладонями и глубоко вздохнул.
- Прости меня, прости, Юнхо. Я не понимал, что не смогу, если тебя не станет…
Когда Джеджун снова смотрел на Чона, в глазах было такое осознание, которое не приносит облегчения, а скорее наоборот - делает ношу еще тяжелее.
- Не могу остаться без тебя навсегда, не могу.
- Тише, тише, Дже... - мягко попросил собеседник, находя его руки, сжимая их. - Кто сказал? Прости, я не поздравил, я замучился и уснул... Я хотел, но как-то вылетело из головы... я поздравлю тебя сегодня, можно?...
Дже кивнул, сглатывая, отдав свои руки во владение другим исхудавшим ладоням.
- Я не заслужил, но хочу, чтобы ты поздравлял меня каждый год, всегда, пообещай!...
И вглядывался в лицо Юнхо он жадно, заново изучая и запоминая черты.
- Не могу обещать. - Чон не смог сдержать улыбки, пусть и грустной.
Тут в спальню постучалась Мария, осторожно приоткрыла дверь.
- Доброе утро. Завтрак готов... Как я и говорила - полно журналистов перед домом. Думаю, что придется подключать полицию, они скоро через забор перепрыгивать начнут.
Юнхо вздохнул.
- Надо вставать. Но ничего, скоро все это кончится.
При женщине Дже не мог показывать свои неприглядные стороны, поэтому лишь кивнул и поблагодарил:
- Спасибо... Приношу извинения, я так ворвался в ваш дом.
- Спускайтесь, я накрою на стол. - сказала Мария и вышла из спальни.
Юнхо медленно сел.
- Я планирую уехать из Кореи. Хочу... насладиться каким-нибудь тихим побережьем. Я не зову тебя с собой, я понимаю, у тебя сцена. Просто... делюсь.
- Ты хочешь поделиться только этим?
Джеджун посмотрел на шапочку, мельком оглядел лицо и остановил взгляд на руках. Это было кощунством, но сейчас, когда Юнхо был болен, его руки стали еще изящнее, пальцы тоньше и будто еще длиннее, Дже погладил их с осторожностью, любуясь.
- Я решил, если мне дали второй шанс, нельзя больше убегать. – сказал он.
- Ты хочешь поехать со мной? - Юнхо дотянулся до халата, повешенного на спинке кровати, запахнулся в него, будто в одной пижаме было холодно. - Я еще не выбрал, куда. Доминикана, Сейшелы...
- Юнхо...
Джеджун уже открыл рот, чтобы спросить, что с ним, потребовать объяснений, но в последний момент улыбнулся.
- Туда, где на таких, как мы, не будут смотреть свысока, где тепло и пляжи. Мне давно хочется в отпуск.
- Ты сможешь уладить это со своими менеджерами так... чтобы потом... вернуться.
Слово "один" Юнхо не смог произнести.
- Конечно, не волнуйся.
Джеджун врал с убедительной улыбкой. Поднялся с постели, поправил на себе измятую одежду, поднял пиджак.
- Если решу вернуться. – добавил, одеваясь. - Все будет хорошо.
- Позавтракаем? Потом тебе придется побыть здесь, пока не разгонят толпу. - Юнхо подошел к нему и снова взял за руки. - Я рад, что ты пришел, Дже.
- Я тоже рад, что пришел.
На мгновение прижавшись щекой к его плечу, он чуть сжал пальцы, прикрыл глаза, а потом отстранился и утянул Юнхо за собой вниз. На его лице не было улыбки, пока в поле зрения не появилась Мария, тогда Дже улыбался, но немного натянуто.
Да, он старался. Старался не замечать, что Юнхо пахнет лекарствами, как он похудел, какой тонкой выглядит его кожа, его руки…
Когда Джеджун сжимал его ладонь, ему хотелось плакать.
Мария пригласила их к столу, а затем вышла их кухни.
- Пойду и разберусь с этими стервятниками.
- Осторожнее там, милая.
Она поцеловала "мужа" в лоб, улыбнулась Джеджуну и оставила их в компании омлета, круассанов и кофе.
- Только не смей быть со мной из жалости, Джеджун. - сказал вдруг Юнхо неожиданно сухим тоном.
- Не думай об этом. - ответил тот. - Я еще точно не знаю, что с тобой. Еще вчера я думал, что ты умер, а теперь, когда вижу тебя живым, хочу быть рядом. - голос его был тихим и успокаивающим, он и себе объяснял простые вещи. - Ты все еще в моем сердце.
Юнхо уселся за стол и обнял горячую кружку исхудавшими пальцами.
- Хорошо, если так. - кивнул он. - Надо было специально заболеть, чтобы быть с тобой.
Дже нахмурился.
- Ты так и не сказал, что с тобой...
- Ты точно хочешь знать?...
Они внимательно смотрели друг на друга.
- Вчера я решил ни от чего больше не убегать. – Джеджун кивнул, медленно протягивая руку к его руке на столе.
А Юнхо ухмыльнулся.
- Я совершенно здоров. Разве что замучен простудой, но она уже отступила. Простудой, сценой, этими вечно беременными от меня фанатками, слухами, прессой, концертами... Я решил пафосно и трагично слиться из "этого" мира.
И с непроницаемым лицом он отхлебнул кофе, а потом поймал руку Джеджуна, дрогнувшую на столе.
- И я пойму, если ты вдруг передумаешь куда-то со мной ехать. Любовь - очень тонкая материя, легко рвется. Но я не преследовал цели напугать тебя. Я вообще думал, что тебе будет все равно, судя по твоей последней интрижке с Гынсоком.
Джеджун буквально выдрал ладонь из чужой хватки.
- Я тебя ненавижу! Скотина!
Первыми в Юнхо полетели круассаны.
- Лицемерный ублюдок!
Затем в полет отправился омлет.
И Джеджун снова растерял все года, когда воспитывал в себе сдержанную личность.
- Я сам! - тут Юнхо прилетело хорошим хуком справа от запрыгнувшего на стол Дже. - Слышишь!? САМ тебя убью!
В действительности он мог бы укокошить Чона Юнха за такие выкрутасы, но на счастье последнего поскользнулся на остатках омлета и улетел на пол, свернув и стол.
- Ебать. - донеслось из-под скатерти, которой накрыло Джеджуна под грохот от упавшей мебели.
Юнхо самодовольно смеялся, пытаясь увернуться от летящей еды, но круассаном получил в нос, а кусок омлета занырнул под халат.
- Тише, тише, Дже!
Но когда парень полетел, стало не до смеха.
Подняв скатерть, Юнхо оглядел его на предмет целостности. И протянул ему руку.
- Я так скучал по тебе...
- Уберись от меня! И руки убери! – зашипел Дже.
Он уже лет сто по ощущениям так не ругался. Он попытался подняться из горы еды, луж кофе и сливок, подняться и не потерять достоинство. Но в дорогой, а теперь обгаженной едой одежде, с горящими и безумными глазами выглядел едва ли не вздыбленным котенком. Он шатался, все еще скользил на полу, пытался стряхнуть с себя остатки пищи и хоть как-то удержать "лицо".
- Ты. – резко замерев, Дже уставился на Юнхо. – Ты эгоистичный ублюдок! Совсем не изменился.
С этими словами он схватил его за ворот халата на груди, потянул на себя, падая на пол, а через секунду уже целовал.
Заглянувшая в кухню Мария, тут же скрылась в коридоре. Фиктивный брак - фиктивным браком, а вид "мужа", жадно целующего другого парня, даже фиктивная жена не выдержит.
- Дж… - попытался что-то сказать «больной».
- Ой, заткнись! – парировал Дже.
Дернул на нем халат, распахнул и стянул с плеч.
- И как же меня бесит твоя пижама!!
- А меня твой цвет волос...
Юнхо не затыкался, отвечая раздеванием на раздевание.
Грязный пиджак с Джеджуна удалось снять, мешая ему в сражении с халатом.
- Что это за карибский рубин? Либо блондин, либо черный! Ты поедешь со мной? - и губы впились в открывшуюся шею, пока руки вытаскивали рубашку из штанов и ногти царапали поясницу.
- А вот Соку нрааавилось! - Джеджун застонал, приподнимая бедра и извиваясь под Юнхо.
Может он и похудел, но не ослаб. Стал более жилистым, силы его никуда не делись.
- Отвечай!
- Да поеду! – фыркнул Дже и положил чужие ладони на свой брюки, намекая, что есть то, от чего нужно избавиться в первую очередь.
- А еще раз напомнишь про Гынсока, я подложу ему дохлую свинью в багажник со следами спермы у нее в анусе! - прорычал Юнхо, расстегивая ширинку Джеджуна. - Пусть потом доказывает всем, что не верблюд. Я могу. Ты прекрасно знаешь!
Пальцы забрались к нему в трусы и предупреждающе сжали мошонку.
- Третьего раза не будет. Ты только мой. Ты понял?
- Не надо корчить из себя крутого рокера! - успел высказать Дже, прежде чем застонал и согласно закивал. Рука Юнхо была весомым аргументом. - Да... да… - зашептал он, попеременно то прикусывая, то облизывая губы и заглядывая Юнхо в глаза. - Пожалуйста, только не тормози.

[+Aia]

Украв губами выдох из его рта, Чон вдруг опустился вниз, так штаны было удобнее снимать, да и член в рот брать - тоже так удобнее, безусловно. Сразу глубоко в горло, не ослабляя хватку пальцев.
Одна беда - Джеджуну некуда было вцепиться в ответ, разве что только в шапочку.

Дже и вцепился.
Смял вязаное полотно, прижал голову Юнхо за затылок ближе к себе, пока тот не коснулся носом его живота. Только потом отпустил с таким удовлетворенным стоном, что и не передать. Еще и шапочку в порыве сдернул, потом приподнял голову над полом, заценил вид.
- Ты похож на инопланетянина! Я как в фантастической порнушке!
Затем согнул ноги, уперся стопами в пол, чтобы было удобнее качать бедрами, подаваясь в чужой рот.
- Всегда... буду так стричься, раз это тебя... так заводит... - высказался Юнхо с ухмылкой и издевательски медленно взялся посасывать головку.
А вот палец между ягодиц пропихнул, как надо - резко, так что Джеджун должен был искры по всей кухне к еде в довесок раскидать.
- Даже не думай... а! Вот же..! - явно что-то матерное потонуло в стоне.
Джеджун извился по полу, стараясь толи уползти от ощущений, толи наоборот – приблизиться.
- Поаккуратней, животное, у нас с Гынсоком дружба, если ты еще не понял! - захрипел Джеджун, закидывая одну ногу любовнику прямо на спину.
- Видел я у тебя в твиттере вашу дружбу!
Юнхо снова выпустил его член изо рта - молчать тут было невозможно. И вглядывался в лицо Дже, проворачивая в нем палец и добавляя второй для верности.
- Скажи мне, что ты мой. Скажи... Сейчас же!
- Возьми меня и я подумаю!
Глаза Джеджуна горели коварством. Он закинул на Юнхо и вторую ногу, прижал мужчину к себе, уже мешая пальцам двигаться.
- Не возьму, пока не скажешь. - Юнхо навалился на него всем телом самостоятельно и под спиной Джеджуна смертью храбрых пал кусок омлета. - Скажиии...
Он наклонился к его губам и обхватил нижнюю зубами, оттягивая.
- Взмиии… - промычал Джеджун.
И в ответ укусил за верхнюю губу. Сжал пальцами его плечи, почти складываясь пополам под таким напором.
Юнхо застонал в поцелуй и туда же что-то пытался сказать про "нет, скажи" и "ты мешаешь мне снять пижаму". Но от такого поцелуя было грех отрываться.
Дже продержался еще несколько секунд.
- Да твой! Твой!
Руки его хлопнули Юнхо по плечам, а ноги – по заднице. Вжимать его в себя еще сильнее точно было бы невозможно.
- Бери! – рыкнул Дже.
И хорошо так прижал, что пижама по шву треснула.
- Ой... - почувствовал Юнхо.
И почти готов был рассмеяться, если бы на это было время.
- Кажется... ты лишил мою пижаму... невинности!
А там уж совсем просто было - помочь себе рукой. И взять. Своего. Джеджуна.

Но Джеджуну уже было все равно, что он там и чего лишил. Он впился в плечи Юнхо ногтями, смаргивая слезы.
Это было невероятно - ощущать Юнхо снова в себе, так близко, как только возможно.
- Я все еще ненавижу тебя… - пробормотал он ему на ухо, затем втянул мочку в рот и вперемешку со стонами посасывал кожу.
В этом салате из круассанов, омлета, кофе, придуманных болезней и непридуманной страсти точно не хватало романтики.
- А я люблю тебя. – сказал Юнхо. - Люблююю... - длинно двинул бедрами, выходя почти полностью и резко вбился обратно. - Очень!
- А я не верюууу!... - томно шептал ему на ухо Джеджун, двигая своими бедрами в ответ, так что ягодицами проезжался по полу.
И еще крепче вцеплялся в чужие плечи, хотя уже куда сильнее-то – и так следы от ногтей обещали долго заживать.
- Вот дурааак! - Юнхо нашел зубами его ухо, а руку пропихнул между ними.
Нет, ну надо же было как-то любовь доказывать!
Дже кажется только такого доказательства и ждал. Потому что следом захихикал, как чокнутый, и постанывать умудрялся.
И шептал:
- Да-да-да-дадада! Ты такой молодец! А то у меня все руки в омлете!
- Я тебя огорчу... мои... тоже...
Хохотнув куда-то в висок партнера, Юнхо собрался, подобрался и дрочил Джеджуну, конечно, не столь же сильно, как любит, но старался приблизиться к этому.
Двигал бедрами и забирал свое удовольствие в том же размере и ритме.
Дже оставил засос на его плече и определил:
- Да… наплевать! - откинул голову назад. - Я всегда буду твой, если ты всегда так трахаешься!
И звучало это отчего-то романтичнее, чем любое признание в любви.
За стенами дома журналисты ждали новостей. Весь мир ждал.
Но между ними двумя был свой мир, и Дже в нем безумно хотелось поселиться, навсегда.
Он не врал - он не уйдет больше.
Кончая, он осознавал это в полной мере.
Вроде бы это был не первый их секс, но только теперь Юнхо почувствовал Джеджуна так, как хотел, как мечтал, как должно быть - и как тут было не кончить одновременно с ним?
- Оооо... твою... же...
Он даже не договорил – обмяк сверху после разряда судороги по телу. И заулыбался впоследствии.
- Еще ревнуешь меня к моим друзьям? – тихо спросил Дже, водя носом по его щеке, покрытой испариной после секса.
И крепко обнимал его руками и ногами, не давая пошевелиться.
- Вообще ко всему ревную. Даже к омлету. – в голосе Юнхо разлилась улыбка.
- Омлетом ты меня сам измазал. - провокационно прошептал Дже. – Отнесешь меня в ванную?...

[Однохвостая]

Живы **
Все живы *__________*
ЁС! Все живы!!! *0*
Ну да, этот факт как-то намного важнее порнухи для меня ^^" Я аж прослезилась от радости, пока читала ^^"
Спасибо большое за продолжение ^___^ Любю вас <3

[без амбиций]

О!!!!! Это так неожиданно!!!!! я Юно уже похоронила почти!!!!!!!! Спасибо! У вас самое лучшее ЮнДже на свете!!!!!!!!!

[Ingirieni]

Ура! Юно будет жить.
Спасибо за продолжение *_*
И кстати, очень классно вписался момент с Гынсоком и твиттером Хд

[Katzen Zungen]

Вот же Юно, чуть до инфаркта не довел!
Дже, отмывайся от омлета.
Ну и Гын Сок, звездааа.
Ура-ура, все живы!!!

[CassiLyu]

Ураураура.... я так испугалась.. думала, что Юн и вправду умрёт в конце ТТ
Но неет.... хитрожопый!
И такая классная восхитительная НЦа ХДДД
спасииибо огромное

[PrinceMax]

*______________*

[.Mia]

Все таки ЮнДже - это не лечится Это диагноз

[ASTORIYA]

.Mia, какое ллллллллллллллллллллллллллечение с такими дозами)))

[.Mia]

ASTORIYA, лечение забвением времени Дозы действительно убойны)))

[ASTORIYA]

.Mia, из двух зол я выбираю большее!!

[+Aia]

Вместо Эпилога.


Для одной небезызвестной парочки из Сан-Франциско время тоже не остановилось. Минуло пять лет, даже больше; за эти годы много чего случилось - сначала Джунсу нашел ючоновские дневники, когда парень переехал жить на этаж ниже, потом на Ючона засматривался их новый сосед сверху, потом туда поселилась Лея (а что стало с соседом и почему он так быстро сбежал - это только Джунсу и известно), потом Лея умудрилась найти себе жениха! и гуляли всей "семьей" две недели без продыха.
Потом Лея уехала, квартира пустовала...
И после того, как однажды под сильным градусом Джунсу признался Ючону обо всех своих интрижках с соседями сверху, сказочнику очень хотелось либо спалить второй этаж (вместе с третьим), либо переехать обратно наверх. Но он, разумеется, это не сделал. Хотя жалел, что выпытал - этот тот случай, когда меньше знаешь - крепче спишь.
И вот оно - уж седьмой месяц там никого из жильцов не было, но, нате! Появился претендент. Двадцать два года, ноги от ушей, улыбка сахарная, волосы, как шелк, глаза бездонные.
Еще и китаец.
- И что? - Ючон, как водится, узнал новости последним.
И теперь прожигал в своем... ну почти что супруге (гражданским браком их житье можно назвать) огромную дыру.
- Мне полагается, как жене хозяина, жрачку на всех готовить?...
- Не преувеличивай, милый.
Джунсу всегда так его называл, когда чувствовал себя виноватым, пусть и повода не было - Ючон иногда умел заставить почувствовать вину там, где ее нет.
- Этот парень еще не успел освоиться, давай проявим гостеприимство? - улыбаться он старался умиротворяюще.
Гладил любимого по плечам. Это помогало успокоить бурю на корню.
- Тем более, ты потрясающе готовишь.
- А когда я поеду через неделю в Нью-Йорк, ты будешь помогать ему осваиваться?
Ючон прищурился. До встречи с Джунсу (и примерно года жизни с ним) он и не знал, что способен на такую невероятную ревность, такое собственничество, почти до паранойи, но хорошо, что лишь почти.
А по поводу Нью-Йорка уже был разговор, Ючон, как нынче очень популярный писатель, часто разъезжал по стране.
- Он тебе не нравится?
Джунсу обошел его, встал со спины и поглаживания плеч переросли в массаж.
- В любом случае, ты ведь не хочешь выгнать бедного парня на улицу, только потому что он красавчик, а я имел неосторожность сболтнуть лишнего о своем прошлом? - пальцами он сильно надавливал на напряженные участки шеи своего партнера.
И что греха таить, в глубине души наслаждался этим его беспокойным состоянием, пока оно не переходило все границы.
- Ты спал. Со. Всеми. Кто там жил. Даже с Леей! И пусть это было раньше, но с ней ты тоже спал!
От таких прикосновений лучше не становилось, отнюдь - только хуже. Ючон невольно думал о том - а других он трогает так же?...
- Почему мы не можем поселить туда девушку? Или какого-нибудь дедушку? Ну что за... жизнь! - он глубоко вдохнул и закусил губу.
- Но иначе у меня не было тебя.
Джунсу коснулся губами макушки Ючона, насильно усадил на стул.
- Давай лучше поужинаем только вдвоем, как два старичка, откроем бутылку хорошего вина, посмотрим телевизор, Сеульский канал. Я знаю, тебе это нравится. И забудем про нашего соседа сверху. Если ты не заметил, то говоришь о нем больше, чем о своей новой книге, а это ненормально для тебя... Я думаю, тут мне нужно ревновать. - Джунсу говорил это все с улыбкой, даже такую ревнивую сторону Ючона он любил и ее тоже встречал с улыбкой, стараясь не срываться, потому что помнил еще, что такое ревность и как она его жгла, пока один известный миллиардер в Нью-Йорке не объявил о своей свадьбе…
А известная сеульская звезда не махнула на Гавайи с другим, не менее известным в шоу бизнесе человеком, породив множество приятных душе Джунсу слухов.
- И какой же у тебя повод для ревности? - удивленно обернулся Ючон, оставаясь сидеть. - Не надо наговаривать. Ты сексуальнее того парня, которого я встретил шесть лет назад. Сексуальнее раз в тысячу. Эти твои... рельефы. Если ты старик, то я извращенец! И этот китаец! - ткнул в потолок. - Тоже! Он с тебя не слезет, только волю ему дай!...
Джунсу мягко обогнул Ючона, снова оказываясь с ним лицом к лицу.
- Тогда подумай, что и ты для меня лучший. - поцеловал его на полу вздохе, предупреждая новую ревнивую тираду, попутно поднимая его руки, укладывая их себе на задницу, когда распрямился. - И все мои рельефы только твои.
Тут он, не удержавшись, выпустил на волю смешок.
- Даже в старости, если захочешь.
- Су, я все равно буду переживать. Все четыре дня, что меня не будет. Буду. Ты самое дорогое, что у меня есть. - руки сжали те рельефы. - И вовсе не из-за этого...
- Если хочешь, я поеду с тобой. Давно хотел посмотреть на небоскребы Нью-Йорка! - Джунсу погладил его по щекам, сделал шаг навстречу и уселся на его колени, чтобы оказаться ближе. - Хочешь?
Взгляд Ючона стал таким, будто он маленький мальчик, которому подарили на рождество о-огромную коробку. И вот-вот она откроется. И о-огромный подарок окажется у него в руках.
Но губы переспросили:
- А тебе не будет скучно без меня в отеле, пока я бегаю по издательствам и встречам?...
- Не будет. И я не буду мешать твоей работе. - коротко коснувшись его губ поцелуем, успокоил Су. - Я буду слишком занят, изображая из себя туриста и фотографируя все подряд. Ну же, красавчик, - тут он широко улыбнулся. - Улыбнись мне в ответ и скажи «да»? - Да. - выдохнул Ючон, медленно вставая со стула. - Да-да-да!... Как будто ты меня замуж зовешь, честное слово. - и улыбался, обнимая Джунсу по-прежнему за ягодицы.
Тот чуть не свалился от прыти своего возлюбленного, который его еще и смутил до румяных щек.
- Ну... вполне возможно, это тоже когда-то случится. – высказался, приподнимая Пака за талию над полом и унося из гостиной в кухню. - И раз ты не хочешь, готовкой сегодня займусь я. А ты будешь сидеть и заниматься ничегонеделанием, или что я обычно делаю, когда ты готовишь? Давай, милый, придумай себе занятие, пока я постараюсь не спалить наш дом!
- Ага. Пойду, погуляю. - вдруг хитро улыбнулся Ючон. - Я недолго. Наверх и обратно.
Джунсу обернулся от холодильника.
- Чун? Я надеюсь, мне не придется снова искать жильца?
Это было завуалированное под вопрос предупреждение, но несмотря на это, Джунсу улыбнулся.
- Сильно не задерживайся.
А потом принялся хозяйничать на территории, которую уже давно успел отвоевать его в высшей степени хозяйственный любовник.
В процессе Джунсу поймал себя на мысли, что даже не все может найти с первого раза.
Но дело спорилось, а телевизор, включенный для шумового фона, способствовал единому ритму работы.