Название: River*.
* - последняя сдаваемая карта.Статус: Закончено.
Авторы: +Aia,
D-I-EПерсонажи: Джеджун, Юнхо, Ючон, Джунсу.
Пейринг: Юндже. Юсу.
Рейтинг: NC-17
Жанр: ПВА (с)
Примечание: Трава наша, наше АУ, ООС, а мальчики не наши. Авторы не претендуют ни на героев, ни на достоверность, ни на адекватность своих фантазий.
34 листа.
читать дальше
Юнхо, приложив трубку к уху, слушает длинные гудки. Считает их.
Раз, два, три...
Что сказать, когда они закончатся?
"Привет, я Юнхо, ты помнишь меня?"
Вряд ли Джеджун его успел забыть со вчерашнего вечера. И десяти часов не прошло, как Юнхо набрал его номер. Конечно, повод есть...
Четыре, пять, шесть... Он ответит? Он занят? Он спит?
Он точно дал свой номер?
Юнхо не помнит, когда последний раз так настойчиво кому-то названивал.
Да, уже восемь гудков, а он все еще не положил трубку - это почти рекорд.
Девять...
Юнхо прокручивает в голове варианты приветствия и стандартные фразы.
"Я звоню, потому что... "
Стоило бы сразу сказать правду. Он звонит, потому что всю ночь не мог избавиться от мыслей об этом парне.
Вчера судьба свела их на свадьбе общего знакомого, Шима Чанмина. Юнхо не особенно горел желанием там присутствовать. Но пришлось.
Чанмин один из его дальних родственников, а среди нет ни одного искреннего и близкого ему человека, ибо у Юнхо много денег. И связей. Это первое и единственное, что интересует в нем всех его нескончаемых братьев.
Как что, так сразу к Юнхо.
Десять. Одиннадцать... Да сколько можно?
Они волею судеб сидели за одним столиком. Юнхо сейчас и не понимает, как позволил этому парню упорхнуть с вечеринки в самом ее разгаре. Но у него есть его номер. Правда, легче от этого пока не становится.
Двенадцать.
И каждый гудок приравнивается к месяцу. Юнхо начинает ненавидеть этот звук. Будто ждет ответа уже целый год.
Он почти уже отрубает звонок...
Как вдруг, вместо тринадцатого, слышит шорох и мрачное:
- Алле?
- Здравствуйте, Ким Джеджун. - сухо произносит Юнхо вопреки всем своим планам. И тут же мысленно матерится.
Он же не в банк звонит! Что за тон, черт возьми?
- Я разбудил вас?
Ким Джеджун смотрит на вибрирующий телефон, точнее - на имя звонящего, номер неизвестный… Дже хмурится, когда мелодия звонка начинает идти по второму кругу и все-таки берет трубку.
- Алле? - мрачно говорит он, просто потому, что ненавидит незнакомые номера, они не несут ничего хорошего, обычно.
И Джеджун не привык отвечать незнакомцам на вопросы, поэтому сперва задает свой.
- Кто это? - в голове проносится сотня мыслей и еще парочка крепких слов, вместе с сожалением, что вообще взял трубку.
Но дело сделано, а значит - сожалениям не место, особенно там, где проснулся интерес.
- Чон Юнхо. – тон собеседника чуть смягчается, копируя вчерашний.
Юнхо почти улыбался, представляясь соседу за столом, при этом сразу же, в наглую начиная его разглядывать.
Сейчас он может пока только слушать. Но звонит как раз для того, чтобы еще раз увидеть этого человека. Ему нужен повод.
Не говорить же правду прямо так, даже не глядя в глаза.
- Мы познакомились вчера, и... - но в лучших традициях жанра повод не придумывается. А те, что были заготовлены заранее, кажутся глубочайшими бреднями.
Джеджун будто не собирается облегчать ему задачу.
- И? - повторяет он, а потом вспоминает.
Чон Юнхо.
В его голове проносится образ стильного, успешного мужчины, который улыбается ему весь вечер и высокомерно смотрит на других, словно он в стае волков, а не на свадьбе родственника.
- Выпьете со мной кофе? - это ж надо такое предложить в семь вечера! - Ну... в смысле... Позволите мне вас куда-нибудь пригласить?
Юнхо по праву чувствует себя великовозрастным дурнем, паля этими фразами все свои намерения.
А ориентацию спалил еще вчера, когда под влиянием бокала с шампанским, бессовестно заявил, что женщины даже в таких красивых платьях, как на невесте, его не интересуют.
Джеджун тихо смеется, прикрывая рот ладонью, в ответ на такой ворох предложений.
- Хорошо.
Улыбку в его голосе можно потрогать.
Появляется ощущение, что человек, который взял трубку, передал ее другому, улыбчивому, не протестующему против вечернего кофе.
- Хорошо. – повторяет он, думая, что на вечерний кофе его еще никогда не приглашали, а он любит все необычное.
- Тогда через полтора часа в "Лионе".
От полученного довольно легко согласия, сердце Юнхо колотится в ускоренном темпе, предвкушает новую встречу с обладателем самого загадочного взгляда, наверное, во всем Сеуле.
- Вам удобно? - Юнхо уже сам улыбается. Уже можно.
И официальность фразы рушится под ее тихим окончанием:
- Я могу за вами заехать...
- Хорошо. - снова повторяет Дже.
Это слово, как нельзя лучше отражает все его мысли на этот счет.
Он действительно считает, что если за ним заедут, это будет хорошо. Он не то, чтобы согласен, но… Провести вечер вне дома - это хорошо, добираться до места не самому хорошо, и Чон Юнхо - хорошо.
- Я буду готов через час. – Джеджун ставит тоном точку, будто сразу говорит, что либо на его условиях, либо никак.
И не кладет трубку сразу, только потому, что хочет услышать подтверждение, его условия должны быть приняты единогласно.
- Продиктуете мне адрес? - вкрадчиво спрашивает Юнхо.
И зажимая трубку между ухом и плечом, выводит буквы на листке блокнота с его же инициалами.
- Через час буду у вас.
Затем он неспешно собирается, ему не надо даже переодеваться, его привычка носить костюмы чуть ли не круглосуточно, пригодилась.
Вместо того чтобы приводить себя в порядок, Юнхо лишь мельком смотрит на свое отражение, а потом целый час тратит на поиски какого-нибудь сувенирчика.
В конце концов, это не просто вечерний кофе.
Сувенирчиком в итоге оказывается темно-красная роза, с бархатными лепестками.
И вот, она в руках Джеджуна, спустя час, стоит ему открыть дверь автомобиля.
- Это намек. - улыбается Юнхо.
Дже наклоняется к своему спутнику, касается губами его губ, даря ему что-то большее, чем роза, то, что совершенно не похоже на намек.
- Спасибо. - он не улыбается, когда всю дорогу разглядывает розу, давя в себе желание ободрать ее лепестки до последнего, чтобы узнать "Любит или нет?".
Он просто иногда проводит по лепесткам кончиками пальцев, а потом оставляет цветок лежать на сидении, когда швейцар открывает перед ним дверь автомобиля перед входом в "Лион".
Джеджун отчасти понимает, почему Юнхо выбрал этот ресторан. Тут все достаточно дорого, чтобы произвести впечатление, достаточно шикарно, чтобы поразить. Достаточно уединенно, чтобы их не тревожили и достаточно уютно, чтобы расслабиться в комфорте.
- Я люблю это место. - говорит Джеджун, открывая один из занавесов над своей жизнью, позволяя Юнхо узнать о своих привычках и сам сперва пугается этого.
Он никогда не говорит о том, что ему нравится, а что нет.
Но, видимо, «никогда» с Чоном Юнхо не работает, раз он оставил ему свой номер еще вчера.
И Джеджун не знает, что в этом мужчине такого, что заставляет терять бдительность.
- Почему вы так быстро вчера исчезли? - интересуется Юнхо.
Он привык к этой вежливости, к формальностям. Даже на таком вот своеобразном, странном, неожиданном свидании он не может через них переступить. На словах.
Но взглядом бессовестно скользит по лицу собеседника, очерчивает контур губ, отмечает скулы, возвращается к глазам и говорит слишком многое, молча.
Джеджун не просто видит, какое впечатление он производит на мужчину.
Он чувствует это, в каждом взгляде, в недосказанности каждого предложения, в его тоне и в каждом жесте.
Он уверен - ему не кажется. Но он не может похвастаться тем, что понимает причины этой недосказанности.
- Я закончил работу. - Джеджун смотрит на Юнхо, скрывая все свои мысли за улыбкой, а улыбку за стаканом с водой, который уже стоит на сервированном, в ожидании своих гостей, столе. - Я буду морепродукты, здесь их хорошо готовят. - он одергивает себя, понимая, что слишком много болтает.
Забирает у официанта меню и опускает взгляд на перечень блюд.
- Работу? - Юнхо удивленно приподнимает бровь и теперь уже скользит взглядом по рукам Дже.
Тот пролистывает папку и откладывает на край стола, затем смотрит на Юнхо.
- Что любишь ты?
От вопроса лицо мужчины на мгновение становится растерянным. Но Юнхо быстро берет себя в руки, вместе с выражением лица, тоном и мыслями.
- Если мы о еде... То мясо. И красное вино.
Джеджун кивает. И принимается объяснять.
- Друг попросил сопровождать его сестру... Она напилась посреди банкета, и я отвез ее домой. Это было тяжелее любой работы. - он с широкой улыбкой смотрит на лицо собеседника, разрешая ей отразиться во взгляде. - Пьяные женщины ничего не замечают вокруг, что не вписывается в их картину идеального мира. - он уже почти смеется, отчего его губы подрагивают, а жесты становятся размашистыми.
- Я вообще не особенно понимаю пьяных... Потому и ушел через час после... тебя. - сообщает Юнхо как-то почти доверительно, будто секретами делится, а потом вновь улыбается. - Без тебя там стало совсем скучно.
Это странно, что он такое говорит, но чем больше он смотрит в глаза напротив, тем меньше хочется им лгать.
- Они ведь твои родственники. - Джеджун говорит это без упрека.
Ему было приятно, что Юнхо был нужен только он на той свадьбе, поэтому он не перестает улыбаться весь вечер, поддерживает беседу о пустяках. Она разбавлена вопрошающими взглядами, будто Джеджун ищет причину, соблазнительными улыбками, будто все-таки разгадал эту причину и совсем уж ненужными паузами в разговоре, когда он задумывается о том, что может ошибаться.
- Но я для них не родственник, а спонсор праздника. - Юнхо говорит это в свою очередь без сожалений или оправдания, просто факт.
Так уж есть, и он давно научился с этим жить.
Ужин в "Лионе" отменный. И о том, что это должно было быть всего лишь кофе, быстро забывается за едой.
- Если я приглашу тебя после... к себе, это будет верхом наглости?
- Это будет продолжение вечера. – Дже констатирует факт, допивает вино в своем бокале, ждет, пока официант его заново наполнит. И добавляет, в общем-то, очевидную деталь. - Логичное продолжение.
Джеджун вертит полный бокал в руке и думает, что в принципе не любит то, что логично.
Логично - предсказуемо.
А для него предсказуемость - это плохо. Но он все равно согласен. И это…
- Хорошо. - слишком легко слетает с его губ, уже в который раз за сегодняшний вечер.
Сердце Юнхо вновь сбивается с ритма.
И совсем пускается в пляс, когда они уже сидят в машине, а водитель безмолвно движется в сторону дома.
- Тогда... начнем? - выдыхает Юнхо и проводит рукой по кожаной обивке заднего сидения, заключает Джеджуна в объятие и выдыхает прямо у губ: - Я давно этого не чувствовал...
Джеджуну хочется спросить, что он имеет ввиду.
Но он молчит, потому что сложно целоваться и разговаривать одновременно.
Он опирается рукой о дорогую кожу сидения позади себя, чтобы не упасть, и шипит в поцелуй, потому что неосторожно натыкается ладонью на розу.
После этого упасть, кажется не такой плохой идеей. И Джеджун падает, утягивая Юнхо за собой на сидение.
Юнхо забирается руками под его пиджак, чувствует контуры его тела сквозь рубашку и оттого лишь глубже целует Джеджуна.
Он совсем не обращает внимания на то, что собирался делать это уже дома - выдергивать рубашку из-под ремня, касаться ладонями кожи, нетерпеливо добираясь пальцами до груди.
- Черт... - Юнхо сам шипит, когда столь скован в движениях салоном авто и не может себе позволить увидеть все, что трогает, в полутьме.
Джеджун прерывисто дышит.
Затем, кажется, не дышит вовсе, когда руки Юнхо ложатся на его живот под рубашкой.
Он до странности не боится переспать с этим мужчиной, хоть здесь и сейчас, наплевав на безмолвного свидетеля-шофера.
Но его останавливает желание чего-то особенного. Он слишком долго смотрел на Чона Юнхо на той свадьбе, чтобы сейчас все испортить.
Поэтому он отстраняется и шепчет с явным намеком:
- Я хочу увидеть, где ты живешь…
- Не волнуйся... Я тебе все покажу. - их дыхание почти в унисон.
Нехотя выпрямляясь, Юнхо все еще обнимает Дже, так и не вынув руку из-под рубашки.
- Мы почти приехали... - и снова тянется к губам, срывает еще один короткий поцелуй, будто его магнитит до рта Джеджуна. - Я хочу увидеть.. тебя без одежды... на своей постели. - почти неосознанно шепчет Юнхо.
- Я знаю.
Джеджун говорит действительно то, что знает, он видит это в глазах Юнхо весь вечер и сейчас осознание того, что все-таки был прав, заставляет его улыбаться.
Он готов нырнуть в омут с головой, он не думает о последствиях…
И не понимает - все слишком быстро? Или наоборот - медленно?
Хотя, по сути, ему все равно.
- Юнхо... - он впервые зовет его по имени, прежде чем снова целует, в уже остановившейся машине.
На лице водителя нет никаких эмоций, когда он открывает дверь авто перед домом.
Юнхо выходит первым, оборачивается к Дже, берет его за руку и ведет сквозь ворота, охрану у дверей, через парадный вход в свой особняк, отражающий все его состояние хотя бы тремя этажами и площадью участка.
Но внутри дома не вычурно, скорее мило и тепло.
Мягкие ковры в коридорах, теплый свет и отсутствие слуг в такое время и в такой ситуации.
- Ты... что-нибудь... хочешь? - если Дже раньше думал, что его соблазняют, то он глубоко ошибался.
Настоящее соблазнение началось тут, когда Юнхо отпускает его руку посреди зала и отшагивает от него, расстегивая пуговицы на пиджаке.
Здесь, в стенах собственного дома, Юнхо даже нравится обходить Джеджуна почти вокруг, разглядывать хищным голодным взглядом, интересоваться его желаниями, запрещать себе трогать его, ведь уже никуда он не денется.
Можно растянуть процесс.
- Да. – отвечает Дже, отвлекаясь от осмотра дома.
В конце концов, на это у него еще будет время.
Он сосредотачивает свое внимание на Юнхо.
- Хочу. - Дже сам неосознанно переходит на шепот, облизывает свои губы, будто тоже тянет паузу, а потом продолжает: - Оказаться голым… В твоей постели.
Его взгляд пристальный, а тон самоуверенный. Они практически кричат: "Не играй со мной. Я сам умею играть."
Но Дже не двигается с места, продолжая расстегивать на себе рубашку.
- Подожди... Я хочу раздеть тебя... Сам.
Оставив пиджак на комоде, Юнхо оказывается за спиной Дже.
Ослабляет воротник своей рубашки, расстегнув пару пуговиц. А потом прижимается сзади, находя себе пуговицы поинтереснее.
Распахивает рубашку, скользит ладонями по груди...
Юнхо не особенно привык играть. Скорее указывать, когда раздеваться, как лечь.
Но рядом с Дже все его устои плавятся, как мороженное на сковородке.
И, уперевшись подбородком в плечо, Юнхо наблюдает за своими руками.
- Ты такой... красивый...
Юнхо сам плавится, почти закипает от картинки того, как соски напрягаются под пальцами.
- Джеджун...
Парень вздыхает и прижимается спиной к его груди, укладывая затылок ему на плечо.
Он смотрит на потолок, пока тот не начинает плыть перед глазами, потому что руки мужчины уже не просто трогают и изучают кожу, они ласкают.
- Юнхо?... - Джеджун будто отвечает вопросом, закусывает губу, чтобы не застонать и закрывает глаза.
Затем глубоко вздыхает, втягивая воздух через нос. И поворачивает голову, даря выдох шее Юнхо.
Мужчина отрывается от наблюдения за его кожей, краснеющей от все более резких ласк, а бедрами медленно, методично, пока еще плавно двигает навстречу его телу.
И заводится от всего этого не меньше Дже.
- О, господи...
Приходится чуть отстраниться, чтобы оголить его плечи, сдернуть рубашку с рук.
А потом пробовать кожу на вкус, облизывая, обхватывая губами, скользя от плеча к изгибу шеи, резко вжимаясь в позвоночник своим рядом пока еще застегнутых пуговиц.
Джеджун крепче зажмуривается, заводит руки назад и обнимает Юнхо за талию.
- Мне нравится, - он не договаривает, что подразумевает Юнхо, теряющего контроль. И со стороны все выглядит, конечно, по-другому. - Нравится... - повторяет он, неслышнее вздоха, скользит ладонями по его ремню, лаская его так же, как ладони Юнхо скользят по его торсу.
Дже чуть прогибается, делает шаг вперед и касается пальцами пряжки его ремня, застывая в таком положении.
Медленно вытаскивает ремень и целует шею мужчины, в местечко, где бьется жилка.
- Это заметно...
В голосе Юнхо, помимо желания, чувствуется еще и улыбка, когда он не спешит срабатывать эхом и приниматься за ремень Джеджуна.
Но руки не могут не спуститься к его паху, а ладони сжимают возбужденный член сквозь ткань.
- Идем... - неожиданно Юнхо отстраняется. Как раз в тот момент, когда его брюки уже расстегнуты.
Он вышагивает из них по пути, оставаясь в трусах и рубашке.
Толкает дверь в свою спальню, где кроме кровати ничего нет, если исключить люстру на потолке.
- Прошу! – Юнхо он улыбается и сам залезает на постель.
Становится на колени и в два счета оголяет собственный торс, следя за Джеджуном взглядом.
Парень смотрит на него с прищуром, его ноги заметно дрожат, когда он делает шаг к постели.
- Тут... мило. – Дже ухмыляется, оглядывает комнату.
Делает еще шаг к Юнхо навстречу, останавливается за два шага от постели.
И начинает расстегивать на себе брюки, до странности твердой рукой, четко и мучительно медленно даже для самого себя.
Но он не собирается идти на поводу у своего нового знакомого. Последствия этого слишком предсказуемы.
- Иди... ко мне? - это не приказ, как обычно, это просьба, почти мольба.
Юнхо протягивает к нему руку, замирает.
И смотрит так, будто без него на кровати либо дико холодно, либо дико страшно, но на деле - просто неуютно, просто неправильно тупо наблюдать со стороны, когда уже касался его.
- Пожалуйста...
Дже качает головой, облизывает губы снова, не для того, чтобы соблазнить, просто они вдруг резко пересохли.
Он улыбается для Юнхо и продолжает раздеваться, пока не оказывается полностью голым, если не считать серебряного крестика на тонкой цепочке, висящего на груди.
И залезает на кровать.
Становится на колени напротив Юнхо, словно отражение.
- Потрогай, - просит Дже.
И сбивается с дыхания, потому что ему это все тоже не просто дается.
- Да как же иначе... - Юнхо победно ухмыляется, дернув его на себя одной рукой, схватив за задницу.
Сгибает ноги, садясь на коленях, а Джеджуна прямо-таки усаживает сверху.
Вторая рука оказывается зажатой между ними, сжимает его член, с черт знает, откуда взявшейся смазкой на ладони.
- Ооо... - на более осмысленные фразы Юнхо уже не способен, когда дрочит Джеджуну, обхватывает ягодицу пальцами.
И при всем этом смотрит в глаза, неотрывно, не моргая.
Джеджун не способен вообще ни на какие слова.
Он кладет ладонь поверх его на своей заднице, практически машинально. И стонет, когда Юнхо первый раз просто касается его члена.
А потом и вовсе почти задыхается…
Выводит хороводы из стонов ему в ухо, после того, как хватает Юнхо за волосы на затылке, сжимает их в кулаке и прижимается щекой к щеке, будто избегает его взгляда.
Юнхо настолько распален всем этим, всем этим Джеджуном, что даже не может определиться, как же лучше его взять.
Как он хочет это сделать, вот прямо сегодня, плевать, что может быть завтра будет еще шанс поэкспериментировать.
В итоге он роняет его на спину и сжимает ягодицы уже двумя руками, пальцами скользит между них и заставляет согнуть ноги в коленях, приподнять их.
- Смотри на меня... мне нравится... твой взгляд... - это уже не просьба. Это приказ. А два пальца резко оказываются внутри.
Джеджуна будто с моста в реку уронили, словно оглушили…
Он, замерев, смотрит на лицо любовника.
Все его чувства сейчас сосредоточены там, где пальцы Юнхо растягивают его не очень-то и деликатно, скорее нетерпеливо.
Поэтому Дже не особо понимает, что Юнхо ему говорит. Он просто смотрит на его двигающиеся губы, затем снова в глаза…
И сам хрипло шепчет:
- Юнхо… - не слыша звука своего голоса, приподнимает бедра выше.
- Ты божественен...
Шепот Юнхо ласковый, тихий, но взгляд на одной волне с пальцами - жадный, четкий, пробирающий чуть ли не насквозь.
Он не спешит сменять пальцы членом внутри него.
Ведь уже прямо сейчас трахает, пальцами, получая от этого какое-то своеобразное удовольствие, когда собственные ощущения не мешают следить за ощущениями партнера.
Джеджун снова почти задыхается, его бедра дрожат от напряжения, но он не трогает свой член.
Он просто знает, если коснется себя сейчас, то и минуты не продержится.
- Юнхоооо... - сейчас Джеджун открывается перед ним полностью, он старается даже не моргать, чтобы Юнхо не пропустил ни одной эмоции у него во взгляде, ни одной тайной мысли или желания.
Сейчас ему хочется, чтобы Юнхо знал о нем все.
Он сам бы хотел знать об этом мужчине все, помимо фактов из биографии.
Он хочет этого человека полностью.
- О, как же ты стонешь... - восхищенно, хрипло заявляет Юнхо, прерывая контакт взглядов лишь для того, чтобы прижавшись губами к уху, закончить фразу: - Я хочу... чтобы ты стонал... только для меня...
Он не думает, что говорит.
Какое тут думать, когда член уже ноет от притока крови и грозится возненавидеть собственного хозяина за то, что тот так усиленно оттягивает главный момент.
От его шепота Джеджун не выдерживает и вытягивается на постели.
Теперь, будто в отместку, шипит:
- Бля... Чччерт! - когда пальцы внутри больно царапают. - Бляяааа...
Дже обхватывает спину Юнхо руками, наконец, найдя что-то помимо простыни.
И снова приподнимает бедра, в желании прижаться к телу над ним, хотя бы так его почувствовать.
- И матерился... тоже... - шумно выдохнув, Юнхо сжимает губами кожу шеи, под ухом, с чувством засасывает ее, отрывается, опирается на руку и, наконец, толкается внутрь. Откуда на нем презерватив и когда он успел остаться без трусов - величайшая загадка.
Но вряд ли Джеджуна сейчас волнуют такие подробности, вряд ли он способен отгадывать, ведь Юнхо сразу начинает двигаться, придерживая его бедро освободившейся рукой.
Джеджуна действительно это не волнует.
Пока что не волнует.
Все замечаемые нестыковки затерты желанием и горячей плотью, которая двигается внутри него, задевая все самые нужные точки.
Дже вскидывает бедра выше, позволяя члену Юнхо оказаться глубже, и вцепляется пальцами в его запястье, удерживая себя, будто за спинку кровати.
А больше держаться совсем не за что, кровать у Юнхо огромная, без спинок, словно гигантский матрас.
- Хорошоооо… - прорывается из его рта сквозь искусанные губы.
Дже и сам не скажет, что имеет ввиду.
Юнхо не прекращает двигаться, очерчивая взглядом его тело, мечтая потрогать его везде, обласкать каждую мышцу, аж теряясь, что его больше манит, на чем остановиться? Выгибается, наклоняется, сжимает зубами сосок, особенно резко двинувшись в нем, и сам стонет от того, как мышцы Дже сжимают его изнутри.
Парень сбивается с дыхания в очередной раз, но до странности ему нравятся зубы Юнхо, впивающиеся в кожу.
Он отпускает его запястье и касается своего члена, дрочит себе, содрогается и сжимает его в себе все сильнее.
Не думая про то, чтобы продержаться еще.
Ему нужна разрядка – сейчас.
И Дже кончает с громким криком, потому что член Юнхо продолжает двигаться сквозь сжавшиеся мышцы, лишая последнего дыхания и даря боль.
Джеджун захлебывается в этих ощущениях, закрывает глаза и обмякает на постели, под мужчиной, в чьих глазах, словах и улыбках он тоже тонет.
Ему нравится даже это.
Юнхо наваливается на него, прижимает его к матрасу, запускает пальцы обеих рук в его волосы, сжимает их и жадно целует в губы, продолжая двигаться, вбиваться в него, до тех пор, пока оргазм и его не накрывает с головой.
Губам Джеджуна достается протяжный стон, полных всех эмоций, что накрыли Юнхо.
- Боже мой...
Это банально, но Юнхо может сказать только это, сейчас, когда устраивается головой на его груди, осторожно выскользнув, ложась поверх.
Но, не желая пока двигаться, так и замирая.
Джеджун чувствует себя донельзя неловко, когда приходит в себя.
Он никогда не терял сознания от силы оргазма, раньше сознание никогда не подводило его.
Вся кровь приливает к его голове, заставляет кожу гореть, а сердце быстро и громко стучать в груди.
«Как хорошо, что мы не влюблены!» - думает Дже.
И сам пугается того, как сердце пропускает удар от этой мысли.
Через какое-то время Юнхо поднимает голову и снова заглядывает в глаза Дже.
Он и понятия не имеет сейчас, какой формы у него зрачки.
Он просто чувствует, что попал. Этого парня не хочется отпускать так быстро.
- В ванную? - на правах хозяина дома предлагает Юнхо.
Джеджун заглядывает ему в глаза и замирает, всего на секунду.
- Позже. - отвечает он.
Голос не дрожит, лишь немного хриплый от стонов.
Парень роняет голову обратно на постель и закрывает глаза, чтобы Юнхо не увидел всего смятения.
Сейчас Джеджун совершенно не хочет, чтобы Юнхо знал о нем все.
Юнхо.
Чон Юнхо.
Масть черви...
Теперь все не состыковки, внезапные появления и исчезновения вещей становятся понятными и даже логичными.
Все в его клане шулеры. Все.
- Как хочешь... Только не... Убегай. - ничего не подозревая, просит Юнхо и устраивается рядом, под боком, уткнувшись носом в шею. - Ты... нравишься мне.
Джеджун улыбается, ему это на руку.
Он не принадлежит к его клану.
Он зарабатывает на жизнь тем, что убивает всех, кто относится к червовой и бубновой масти.
Красные - это его территория. Его заработок.
Эта война уже длиннее, чем его жизнь, не он ее начинал. И сейчас Джеджун позволяет себе думать, что сможет сделать одно единственное исключение.
- Мне пора. – спустя несколько выдохов, он садится, чуть морщится, опирается ладонями о матрас и оглядывается. – Работа. - объясняет он, хоть и не должен.
- Я что-то сделал не так? - Юнхо хмурится и почти неосознанно хватает его за руку. - Останься... м?
Дже поворачивается к нему полностью, тянется вперед и целует его в губы.
- Все хорошо… - шепчет. - Я опаздываю. – и смотрит на часы, которые показывают почти семь утра.
- Извини. - кивает Юнхо и отпускает его руку. - Я скажу водителю, чтобы он отвез тебя... куда нужно.
Поднявшись с постели, Юнхо уходит в гостиную, достает из шкафа халат, накидывает на голое тело и поворачивается к Джеджуну, вышедшему из спальни, собирающему свои вещи.
У Юнхо сейчас абсолютно не червовый взгляд. И даже не тузовый.
Они уходят.
Каждый, кто совершает невозможное, кто способен его заинтересовать в мире, где в первую очередь все тянутся к нему, не интересуясь, нужны они Юнхо или нет.
Он давно не чувствовал именно этого - своего интереса к человеку.
Но опять наткнулся на те же грабли.
Они все так уходят, шандарахнув по голове.
У Юнхо сейчас взгляд привязанного на цепь пса, которого оставляют в лесу, потому что он напал на ребенка. Оставляют дохнуть в одиночестве. В наказание за то, что он собака. Юнхо упорно молчит. Хотя хочется попробовать еще раз. Попросить остаться.
Так надоело провожать взглядом свои "грабли".
Джеджун одевается и смотрит на Юнхо.
Тот практически провожает его до двери, если учесть, что свою рубашку и пиджак Джеджун находит, там, где оставил - в холле.
Он надевает и их, застегивается на все пуговицы.
И уже касается дверной ручки, когда что-то заставляет обернуться.
Он не понимает, что с ним такое, почему он ждет, сам не зная чего.
Слова, взгляда?
Но Юнхо молчит и Джеджун говорит за него.
- Созвонимся. - он улыбается и открывает дверь, выходит за порог и снова оборачивается, смотрит на него, опять ждет.
- Хорошо. - произносит Юнхо не своим голосом, сперев у Джеджуна фразу дня и все-таки чуть-чуть улыбается.
Обычно они говорят: "Я позвоню".
Джеджун отличился.
Тот кивает так, будто это Юнхо предложил и добавляет:
- У меня через неделю выходной. И только не раньше двенадцати. - после этого Дже сбегает по ступенькам вниз и скрывается в его автомобиле, так и не закрыв за собой дверь.
Юнхо смотрит ему вслед и не понимает, что не так.
Не обязан же парень оставаться с ним после секса? Так сразу, не обязан же делить с ним жизнь, а не только постель.
Но чувство "что-то тут не чисто" не покидает его, пока он возвращается в спальню, падает обратно на матрас и вырубается.
Ровно в десять утра Джеджун открывает ателье, переворачивает табличку красивой надписью "Открыто" вверх, берет журнал и занимается своим обычным делом, проверяет наличие тканей, пуговиц, тесьмы и прочего.
После обеда он будет делать заказы. Это его обычная работа, одна из.
Она занимает все его понедельники, вторники и четверги.
- Хэй, Джей-Джей!
Ючон опять опоздал. И сейчас улыбается, как ни в чем не бывало, притащившись в ателье в двенадцать, методично гоняя по рту жвачку.
- Как жизнь? Скучаешь тут без меня, дорогуша? – он привычно чмокает Джеджуна в щеку и закидывает на прилавок свой рюкзак.
Дже улыбается тому, кого может назвать своим другом.
Ючону повезло, он из черных.
- Привет, Ючон! Мне всегда было интересно, когда я не работаю, ты вообще открываешься? – Дже оглядывает друга, который выглядит так, словно провел не скучную ночь, снова.
- Не-ааа, нахерааа?
Тот плюхается на стул, потягивается, вскинув ладони к потолку, потом заразительно зевает и смеется.
- Все равно все клиенты ходят к тебе!
Дже глубоко вздыхает и делает вид, что недоволен.
- Но ведь это твое ателье! - ворчит он, отворачивается от друга, прячет улыбку. - Тем более, все молоденькие дамочки ходят только для того, чтобы ты обвешал их комплиментами... Платья им вообще не нужны!
В итоге Дже смеется, затем делает в своем журнале очередную пометку, вспомнив, что одна из клиенток хотела платье из белого шелка с красными журавлями.
И такую ткань необходимо заказать.
- Да, но они за комплименты мне не платят! И уходят ими сытые, вот как раз без плаааатьев! – Ючон закидывает ногу на ногу. - Сучки!
- Кстати, твоя сестра напилась на свадьбе Шима. Надеюсь, ты понимаешь, что больше я не буду сопровождать ее на вечеринки?... Она страшна под градусом! – Джеджуна передергивает. - И мне наплевать, что она твоя сестра.
Ючон поворачивается к нему и прищуривается.
- Значит, ее сказочка про то, что ты ее соблазнил после вечеринки и поимел - лишь сказочка?
- А ты ей веришь? – Дже наклоняет голову набок и улыбается. - Веришь в эту сказку, Ючон?
- Нууу, - тот задумчиво покусывает губу. - Я знаю, что ты не по девочкам, потому не верю. Но знаю тебя, а ты вечно удивляешь, потому и верю. Хотя не верю, конечно, но верил бы, может быть, будь все иначе...
Десятка - самая неоднозначная карта. Старшая в цифрах, но еще не картинка.
А еще двойственная. Один - ноль. Нет и да.
- В общем, ты не веришь что веришь, или веришь, что не веришь?
Джеджун находит общий язык с непостоянным характером друга с легкостью и всегда дразнит его за это, хоть и понимает, что это натура и ее не переделать.
Не просто так Ючон десятка, хорошо, что треф, хорошо, что черная.
Не враг. Друг.
- Да если честно, мне всееее равно, с кем ты спишь! - заявляет Ючон и придвигается со стулом поближе к Дже. - Но сексом от тебя за километр несет... Прям даже я себя девственницей чую. Хорошо провел выходной, даааа? – улыбается, глядя в глаза.
Вот чутья у трефов точно не занимать. Не поделятся.
- Ну-ка, напомни, когда это тебя стала интересовать моя личная жизнь? – дразнит Дже.
И старается скрыть от Ючона подробности.
Он не просто обладает чутьем, он друг, он знает Джеджуна лучше остальных.
Он может понять, что не так. И он не одобрит, или одобрит, но это будет еще хуже.
- С тех пор, когда ты стал сверкать засосами на шее! - тыкнув в пятно пальцем, Ючон заливисто смеется. - Хоть бы шарфик напялил! А так я решил, что ты ооочень хочешь рассказать!
Джеджун машинально прикладывает ладонь к своей шее, смотрит на себя в зеркало, оттягивает воротник рубашки и поворачивает голову, чтобы лучше видеть.
- Вот ведь!...
Он закусывает губу. Синяк под ухом действительно такой, что волосами не скроешь и под водолазкой не спрячешь.
Ему не нравится, что такое напоминание красуется на коже, но он все равно улыбается своему отражению.
А потом ловит взгляд друга в зеркале и резко оборачивается.
- Выходные прошли, как всегда! - говорит Дже.
И даже Ючон знает, что он врет.
- Ну, лаааадно! – парень отворачивается и дуется, занимая себе журналами. - Спасибо за доверие, Джей-Джей! - обиженно бурчит.
- Потом, Ючон. - обреченно шепчет Джеджун, сжимая его плечо.
Он не будет терять дружбу из-за красных.
- Я просто боюсь сглазить.
- Он слишком хорош? – с ослепительной улыбкой оборачивается Ючон, меняя настроения как перчатки.
- Он один такой. – отвечает Джеджун.
И это правда.
После этого день тянется своим чередом. Ючон флиртует с нечастыми посетительницами, показывает им каталоги и подбирает ткани.
Джеджун делает замеры и выкройки.
Его глаз наметан и руки двигаются на автомате.
Все мысли занимает мобильный телефон, который так и не ожил за день, спокойно лежа в заднем кармане брюк.